- Хочется мне вам сказать, товарищи, что такое есть наше  товарищество. 
     Вы  слышали от отцов и дедов, в  какой чести у всех  была  земля  наша:  и грекам дала знать  себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша!
     Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать.
     Но  это не то,  братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе,  а  не  по крови, может один только человек.
       Бывали и в других землях товарищи,  но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей.
     Вам  случалось  не одному помногу пропадать  на чужбине; видишь - и там люди!  Также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, - видишь: нет, умные люди, да не те; такие  же люди, да не те!
     Нет, братцы, так любить, как русская душа, -  любить  не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть  в тебе, а... Нет, так любить никто  не может!  
     Знаю,  подло  завелось теперь на земле  нашей; думают только, чтобы при  них  были  хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи;  гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего  продает,  как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля,  да  и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства.
     Но  у  последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся  он в саже и  в  поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить  позорное дело.  
     Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, - так никому ж из  них не доведется так умирать!.. Никому, никому!.. Не хватит у них на то  мышиной натуры их!